Дурмитор

Мы остановились в местечке с будоражащим названием Razvršje. Хозяин кэмпа Мишо, явно утомившийся от туристов, не упускал случая нас подколоть. Не признавая GPS-навигатор, он вручил нам бумажную карту, добавив: «Не хочу, чтобы вы исгубились!». Мишо взял нас под свое крыло и мы быстро оказались с рюмками ракии в руках. За обедом одним блюдом можно было досыта накормить двоих. Но мы определенно разочаровали Мишо, что не смогли съесть все и выпить больше.

После обеда Денис помог переупаковывать содержимое наших рюкзаков. Ловкость рук, и рюкзак ощущается легче.

Мы выдвинулись в путь через хвойный бор, напоминающий полный мрачных тайн лес «Твин Пикса». Уже на закате дошли до Черного озера, в котором отражался Великий Медед — завтра нам предстояло подняться на него. Озеро обмелело за время жары и запах мокрого песка на берегу напоминал о детстве, когда добрая часть лета проходила на речке. Вода в озере бирюзовая. Но говорят, что если подняться на Боботов Кук (2523 м) — наивысший пик Дурмитора, можно увидеть, что вода стала черной. Эффект связан с растущими темными водорослями на дне.

Мы обогнули озеро и стали набирать высоту. За нами увязался пес — непременный спутник в горах. Мы нарекли его Сладкиш (десерт). Он кружил вокруг нас, обгонял и дожидался выше по тропе, вызывая зависть своей выносливостью.

Мы аккуратно шагали вверх. Постепенно обзор сузился до светового пятна от фонарика под ногами. Горел месяц, но все вокруг было беспросветно черным. Слева был склон, с которого должен был открыться вид на Черное озеро. В этот раз оно было по-настоящему Черным.

На тропе расселись жабы, вылезшие погреться на камни, «заряженные» теплом за день. Мы то и дело передавали идущим следом: «Жаба!» Не хотелось повредить коренных жителей, в честь которых и названа община Жабляк.

Не было ощущения, как долго мы идем и сколько прошли. Интересно, как восприятие времени, оказывается, зависит от того, видел ли ты пейзаж, разворачивающийся по пути.
В темноте повеяло уютным запахом деревни — мы подошли к лагерю Катун Локвице («катун» в переводе горное пастбище). Из грубого сруба со струящимся вверх дымком от печки вышел пастух, покрытый угольным загаром людей, работающих в горах и сжигаемых солнцем. Мы поздоровались. На срубе были надписи «Beer» — неизбежный признак засилья туризма и средства заработка местного жителя.

Две белые лошади отпрянули от нас, их призрачные фигуры недолго покачивались на холме — тьма быстро скрыла их. Вдруг, обернувшись, на черном склоне заметила множество маленьких огней, которые мерцали и переливались в темноте — как будто на ветру колыхалась звездная вуаль. Я замерла. Позже пойму, что на склоне было стадо овец, в глазах которых отражался свет моего фонаря.

На стоянке уже было несколько палаток — люди спали. И мы встали поодаль. Готовка ужина, хлопоты вокруг огня убавили потрясение перед природой, которое всегда одолевает в горах.

Мы забрались в палатки. Порывы ветра, от которых трепетал тент, готовили нас к тому, что будет дальше.

К нам присоединилась собака, мы назвали ее Другарица — переводится, как нетрудно догадаться, подруга. Она оказалась охотничьей и все время брала след, подавая нам сигнальный лай. Над нами по отвесной скале проскакала серна, сея из-под копыт не россыпи монет, как золотая антилопа, а камни.

Немного погодя после встречи со скалолазкой мы увидели вдали на противоположной стороне горного амфитеатра альпинистский домик из красной жести. Дождь усиливался, и мы приняли решение развернуться — и как оказалось, верное. Спустившись в лагерь мы обнаружили, что земля под нашими палатками уже заболочена от дождя, одну палатку затопило, и стали наскоро собирать вещи.

Мы сполна испытали на себе значение названия Дурмитор — от кельтского словосочетания «dru-mi-tor» «гора, полная воды». Дождь лил стеной, но на наше счастье рядом были еще одни стены — другой сруб неподалеку от домика пастуха. Мы забежали внутрь и угрюмо выжимали носки, пока Денис героически собирал палатки.

Так в атмосфере коммунальной кухни с гирляндой из мокрых вещей над головами мы сварили вкуснейшую гречку с сушеными белыми грибами и выпили чай на дождевой воде.

На ночь мы ввосьмером улеглись на деревянный настил для сна тесно, как сельди в бочке. Вдруг прямо за стенами раздался выстрел. «Похоже на сигнальную ракету», — определил Денис. Ни у кого не было энтузиазма выйти в грозу во мрак и проверить, что произошло. Мы улеглись, но не под звездным небом, а под исцарапанным метками предыдущих постояльцев потолком. Ночью что-то толкало Лену в бок — наутро выяснилось, что Другарица юркнула под настил и снизу тыкалась носом через дырку в доске.

Мы наслаждались прогулкой по лесу, где пахло влагой и хвоей. Той же дорогой, что прошли в первый день в темноте. Незаметно, пока мы спускались, перед нами сквозь деревья мелькнуло Черное озеро. Над бирюзовой водой и черными от сосен горами подымался белый пар.

Вскоре мы уже были в кемпинге. И горячая вода смыла усталость. Палатки остались сушиться на перилах ступеней при входе в дом — своего рода аллея славы.

Когда туман рассеялся, вокруг открылся простор, насколько хватает взгляда. Изрезанные полосами горы Шарени Пасови (2248 м) и Штит (2236 м) напоминали слоенное тесто. Так причудливо природа сложила пласты породы. Гастрономические ассоциации, кажется, самые частые в горах. Есть хочется всегда.

Мы шли по долине вдоль скалистого гребня Соа Небеска (сторонник неба) к озеру с труднопроизносимым названием Шкрчко. Тропинку то и дело усеивали красные ягоды рябины.

Возвращались мы уже на закате, и хотя той же дорогой, оттого, что туман рассеялся, пейзаж был совершенно другим.

Снова заметили серну вдалеке. С первого взгляда — просто какой-то камень, похожий очертаниями на животное. Но нет, это была самая настоящая серна, которая наблюдала за долиной свысока.

С обратной стороны Соа Небеска напоминал челюсть гигантского дракона. Мы дошли до озера Зеленый Вир (зеленый поток) и устроились на обед. Компанию нам снова составили собаки.

Идти было настоящим удовольствием. Счастье сосредоточиться на одной тропе, а не думать, что надо бежать сразу во все стороны.

На обратном пути прямо перед нами пробежала серна. Она была осторожна и то и дело останавливалась, озираясь. Мы замерли и наблюдали, пока она не скрылась среди скал, подгоняемая порывами ветра с клоками серых облаков. Нам предстояло отправиться по домам. Хотя больше всего хотелось не в привычную жизнь, а как можно скорее снова в путь.